Карта белоруссии до 1917. Карты и документы. — А когда сняли границу, что было
В принципе, понятно, что научные статьи вызывают у посетителей моего сайта значительно меньший интерес, чем всевозможные карты, тем более, имеющие общий, обзорный характер. Вот и сейчас, думаю, представленная далее подборка карт по истории Беларуси привлечет большое внимание. По сути это атлас, отразивший (за малым исключением) все вехи исторического развития Беларуси и, отчасти, государств, в которые она входила в то или иное время.
Продолжение:
Карты создавались в рекордно короткие сроки. Они были предназначены для монументального издания, получившего в итоге претенциозное название "Беларусь: Народ. Государство. Время", но среди сотрудников Института истории именовавшегося "Семидневка" (да, и сейчас так называют). Мне, правда, текст писать не пришлось, а на создание 16 карт было дано аж 10 дней. Я справился, но карты затем неоднократно правились, дополнялись и т.д. Их число выросло до 20 за счет расширения военной тематики. Как часто бывает, тексты и карты требовали сдать быстро, а книга ждала выхода более 2-х лет.
В настоящее время, как сказал ученый секретарь Института истории, мои карты стали "народным достоянием", их используют все, кому не лень, и я неожиданно встречаю некоторые из них опубликованными в различных странноватых, на мой взгляд, изданиях. Последний пример: карта "ВКЛ в составе Речи Посполитой в XVII в." в книге "Русские в Беларуси" (Сост. А.Н. Андреев. - Минск: Макбел, 2010).
Будучи ограниченным временем, при создании карт я мог допустить какие-то ошибки. Постепенно они проявляются. Замечу, что тут я выложу уже исправленные варианты. Но, к примеру, серьезным недостатком нескольких карт был показ не всей территории БССР, каковой она была с 1939 г. (с Белостоком). У меня не было нужной картографической основы, и Беларусь оказалась в некотором смысле "образанной". Сейчас я это уже не исправлю.
Кроме того, редакторы издания посчитали нужным поубирать созданные мной рамки карт, снять названия и набрать их заново, сместить легенды и, самое главное, уменьшить и без того небольшие карты. Тем не менее, напечатано все было на высоком полиграфическом уровне, однако карты в итоге как-то затушевались на фоне большого количества иллюстраций, элементов оформления и т.д. Здесь я выкладываю именно свои работы, в своей редакции, но ссылки на издание даю, так как внутреннее содержание (за исключением исправления ошибок) практически не изменилось. И еще момент - в самой книге нигде не отражено, кто является автором и составителем карт.
Беларусь: Народ. Государство. Время / Нац. акад. наук Беларуси, Ин-т истории; редкол.: А.А. Коваленя [и др.]. – Минск: Беларус. навука, 2009.
Заселение территории Беларуси в каменном веке. С. 15.
Археологические культуры и поселения на территории Беларуси в бронзовом и железном веках. Начало 2-го тысячелетия до н.э. - IV-V вв. н.э. С. 22.
Древняя Русь в IX – начале XI в. С. 43.
Княжества на территории Беларуси в XI – начале XIII в. С. 46.
Великое княжество Литовское в 1250–1430 гг. С. 63.
Великое княжество Литовское в 1430–1548 гг. С. 72.
Великое княжество Литовское во 2-й половине XVI в. Образование Речи Посполитой. С. 74.
Великое княжество Литовское в составе Речи Посполитой в XVII в. С. 79.
Как наглядный пример воровского использования моих работ - размещение данной карты в следующем издании: ВКЛ в составе Речи Посполитой в XVII в. // Русские в Беларуси / Сост. А.Н. Андреев. - Минск: Макбел, 2010. - С. ?. (страницу нужно уточнить)
Вариант той же карты (с дополнениями)
Великое княжество Литовское в составе Речи Посполитой в конце XVII – первой половине XVIII в. С. 86.
Разделы Речи Посполитой. 1772–1795 гг. Включение белорусских земель в состав Российской империи. С. 88.
Беларусь в составе Российской империи во 2-й половине XIX – начале XX в. С. 94.
Беларусь в годы Первой мировой войны. 1914-1918 гг. С. 221.
В 1939-1940 г.г. Белорусская ССР значительно расширила свою территорию. Со 126 тысяч квадратных километров до 223. Прирост в 77%. Но могло быть и больше. Здесь я перечислю то, что БССР могло получить сверх того или потеряла. А так же то, что могла не получить.
Устанавливал восточным рубежом "сферы интересов" СССР реки Нарев, Вислу и Сан. Но, при подписании ., земли Люблинского и Варшавского воеводства, а так же Сувалки "обменяли" на включение в эту сферу Литвы.
Большая часть этих досталась бы БССР. Хотя пришлось бы выдержать конкуренцию со стороны УССР. Более того, Хрущёв настаивал на том, чтобы рубеж республик проходил ещё севернее, чем он . По его задумке, при разделе Польши, Украине должны были отойти Брест, Пружаны, Кобрин, Пинск, Лунинец и Столин.
На севере часть польской территории передана Литве в соответствии с договором от 10 октября 1939 г.
Часть уже белорусской территории при вхождении последней в состав Советсого Союза 3 августа 1940 г.
С этим связан интересный эпизод, произошедший 29 марта 1990 г. В этот день президиум Верховного Совета БССР утвердил заявление, в котором в частности говорилось:
"…При выходе Литовской ССР из Союза ССР Белорусская ССР не будет считать себя связанной всеми законами, указами и другими актами относительно передачи Литве белорусских земель. Акты по территориальным вопросам между Белорусской ССР и Литовской ССР основывались на Законе Верховного Совета СССР от августа 1940 года «Об принятии Литовской Советской Социалистической Республики в Союз Советских Социалистических Республик, который теперь в одностороннем порядке объявлен Литовской стороной недействительным.
Тем самым он берет на себя ответственность за то, что утрачивает свою силу пункт 2 указанного Закона Верховного Совета СССР от 3 августа 1940 года относительно передачи Литовской ССР Свентянского района и части территорий Видевского, Гадучишковского, Островетского, Воронявского и Радунского районов Белорусской ССР, а также соответствующие представление Президиума Верховного Совета Белорусской ССР и Президиума Верховного Совета Литовской ССР и принятый на этой основе Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 ноября 1940 года « Об установлении границ Между Белорусской Советской Социалистической Республики и Литовской Советской Социалистической Республикой…
В связи с изложенным мы будем вынуждены настаивать на возвращении Белорусской Советской Республике белорусских земель.".
Нужно так же отметить, что Литва могла бы в 1940 г. настаивать на передаче ей гораздо большей территории, на основании
Негорелое — городской поселок в Дзержинском районе. Сегодня тут живет всего около тысячи человек. Но в промежутке между 1921 и 1939 годами через этот населенный пункт проезжало порядка 10 тысяч человек в год. Отсюда начинались путешествия советских граждан на Запад, и это было первое, что видели иностранцы, прибывая в СССР.
В 1921 году Рижским договором Беларусь разделили пополам: одна сторона отошла большевистской России, вторая — Польше.
TUT.BY начинает серию материалов о границе Западной Беларуси и БССР. Первое погружение в историю в лицах происходит в 48 километрах к юго-западу от Минска. В 1871 году через Негорелое прошла Московско-Брестская железная дорога, и в поселке появилась одноименная станция. В 1921—1939 годах по Рижскому мирному договору железнодорожные станции Столбцы и Негорелое — крайние точки на картах двух разных стран — стали транзитными пограничными пунктами.
«Негорелое. Я впервые услышал это слово из уст прилизанного юноши, сидевшего за конторкой бюро железнодорожных и пароходных сообщений. На стенах бюро висели плакаты с зелеными, как шпинат, альпийскими лугами, с розовеющими под солнцем снегами горных вершин, с синим, как на открытках, морем и русалками, которые кокетливо высовывали свои хвосты из пенящихся волн и восклицали: «Venga, а Riccione, a Riccione, lastellaverdedell’Adriatico!»
A на конторке лежали расписания поездов чуть не полмира…
Но на прилизанного юношу не производили впечатления ни русалки, ни альпийские луга; он деловито и холодно спросил:
— Что угодно?
Пододвинул ко мне билет:
— В Негорелом пересадка! У русских дорог колея шире…
И обратился к следующему клиенту.
А я еще некоторое время стоял с билетами в руках и все смотрел на русалку.
А бывают ли они в Негорелом? Нет, в Негорелом ничего подобного не найти: в Негорелом нет ни альпийских домиков, ни руса-лок. Всего лишь кучка изб и сараев, церковка, клочки пашни среди раскинувшегося леса… да не-сколько деревянных бараков у полотна дороги и «буфет» в старом, отслужившем службу вагоне.
Ибо «история» Негорелого началась лишь с того дня, когда советско-польская комиссия по заключению мирного договора провела на карте черту и постановила: «Граница пересекает линию железной дороги Варшава — Москва между местечками Столбцы и Негорелое, на 15 километров к западу от последнего».
Франц-Карл Вайскопф, «Пересадка в XXI столетие»
Граница, разделившая Беларусь на два уклада жизни. Фото сделано с польской стороны. Справа — советская пограничная застава. Надпись на арке сверху: «Привет рабочим Запада!»
История
Владимир Харитонович Мишуро сидит в своей беседке, на столе — его краеведческая работа о поселке и две книги по истории района. Одновременно с границей он обсуждает с нами зимний чеснок и четыре сорта хризантем, которые растут на его участке.
Много лет он проработал в Негорельской СШ № 2 директором, преподавал историю, но несколько лет назад вышел на пенсию. В Негорелом этого человека знают еще и как одного из первых демократов: он стоял у основания Белорусской социал-демократической партии. Он же автор неофициального герба Негорелого. Но больше всего его любят за тонкое чувство юмора.
— Что такое граница? — сразу спрашивает Владимир Харитонович. — Граница — это нагнетание психоза: враг только и думает о том, чтобы уничтожить первое в мире государство рабочих и крестьян. Поэтому старые газеты пестрили различными статьями о том, как пионеры и колхозники ловили шпионов.
Одну из таких довоенных газет — юбилейный номер «Звязды» от 1938 года с зарисовками про «маладых патрыётаў» і «ворагаў» — он держит в руках. Белорусские слова в ней пишут с «московской» орфографией — «Комуністычная партыя (большэвікоў) Беларусі».
— Жаль, что музей потерян , — Владимир Харитонович имеет в виду музей истории и трудовой славы железнодорожной станции Негорелое. Его открыли 28 января 1988 года, экспозицию собирали вместе с жителями поселка. Один из разделов, «Золотой век Негорелого», рассказывал про станцию в 1921—1939 годы, когда на ней побывали известные люди со всего мира.
Долгое время в музее на железнодорожной станции хранились удивительные артефакты того времени. Но помещение страдало от постоянной сырости и вибраций, поэтому года 4 назад незначительную часть экспозиции музея передали Детской железной дороге в Минск, а часть — просто сожгли.
Собирать историю Негорелого 1921−1939 годов остается только по отрывкам воспоминаний тех, кто застал то далекое время.
Негорелое
Антон Игнатьевич Азаркевич , 87-летний ветеран Великой Отечественной войны, сидит на диване в своем доме в Негорелом. Несмотря на почтенный возраст, он живет сам, хотя дети — дочка и сын — всегда находятся рядом. В комнате холодно, но дедушка сидит в одной рубашке — ему комфортно.
14-летним подростком Антон Игнатьевич стал членом Батальона белорусских орлят. Вся его жизнь была связана с родным поселком. Здесь же, под Негорелым, 8 мая 1944 года он чуть не погиб от пуль «белополяков».
— Я жил в Советской Беларуси, в 10 километрах от границы. В Негорелое из Дзержинска уже никто не имел права приехать, нужна была виза. В 5 километрах от границы не могли находиться даже местные, — рассказывает он.
— Рассказывали, что ночью местных заставляли завешивать окна.
— Да ну, неправда.
— А вам надо было с паспортом все время ходить? — мы задаем много глупых вопросов, но Антон Игнатьевич отвечает на все.
— Нет, дети были записаны в метриках. А для всех взрослых местных паспорт был обязательным, а как же. Людей, местных, тут было как в обычных деревнях. Негорелое было маленькое.
После войны в Негорелое я вернулся только через семь лет. Всего девять лет я Родине отдал — не видал ни молодости, ни юности, ни любви настоящей. Но, как бы банально ни звучало, я считаю себя и таких, как я, сыновьями своей Родины. Пусть мы не герои, но мы помогали, как могли, чем могли — в том числе и своей жизнью. Теперь вот — настоящая жизнь. Да, была великая страна. Очень жаль мне лично, что она потеряна.
Владимир Харитонович демократично молчит. После паузы, подумав, Антон Игнатьевич продолжает.
— К тому, что мы сейчас имеем, я лично отношусь очень положительно. Наша Беларусь осталась единой, целой, как она была. В этом большая заслуга и нашего президента. Почему? Потому что он жесткий, справедливый, честный человек. Распусти нюни, как в Украине, — смена власти одна за другой. К чему все это привело? Брат брата убивает, детей, женщин, стариков, — из уст человека, прошедшего войну подростком, на коне, с автоматом наперевес, эти слова вырываются с болью.
— Не дай Бог жить в эпоху перемен, — внезапно говорит Владимир Харитонович.
Едем по Негорелому, Анатолий Игнатьевич показывает, что в поселке сохранилось с тех пор, как тут была первая пограничная станция Советского Союза.
— Как люди тогда относились к тому, что Беларусь разделили и сделали тут границу?
— Спокойно.
— Население относилось к границе так, как относилось к советской власти. Это значит — хорошо. Раз так решили — так и правильно, — рисует психологическую картину истории Владимир Харитонович.
— Конечно, — подтверждает Анатолий Игнатьевич.
— А когда сняли границу, что было?
— Границу как таковую и не убрали — она просуществовала до 41-го года. Западная Беларусь нас приняла очень недружелюбно. Сталин в Западной Беларуси сделал то, что сделал с народом всей России: насильственная коллективизация, частную собственность отняли. В Западной Беларуси в основном жили крестьяне. У них у каждого свое хозяйство, своя земля — со всем этим им пришлось расстаться. И почему в войну поляки против нас были? Потому что не могли забыть ту обиду, которую нанесла советская власть. И, конечно, кто бы что ни говорил, это был беспредел со стороны советской власти по отношению к крестьянам — сначала нашим, а затем и западнобелорусским.
С тех пор в Негорелом сохранилось здание электростанции. Она давала электроэнергию на все Негорелое до самого Колосова. Тут стояли два или три дизеля немецкого производства. После демобилизации в 1951 году Антон Игнатьевич работал на станции. Потом, как и многие в поселке, стал железнодорожником.
«Средь мокрых берез мчатся конные красноармейцы, затем появляется лесопильня с огромными штабелями сосновых бревен, а неподалеку от нее — энергостанция; устремленная вверх тонкая жестяная труба дизельного мотора через равные промежутки времени выплевывает в дождевую завесу безукоризненные колечки голубого дыма. А у мотора — первый из ста шестидесяти миллионов советский гражданин локтем вытирает шапку».
Дюла Ийеш, «Россия. 1934»
— Секрета нет, сейчас в здании на случай войны организовали управление железной дорогой — там находится всевозможная аппаратура, — рассказывает Антон Игнатьевич.
Здание обнесено бетонным забором с железными воротами — никаких табличек и способов проникнуть на территорию. Через щелочки в заборе видно, что там есть жизнь, а из трубы идет дым: похоже, здесь всерьез готовятся к войне. Ну или больше работать в Негорелом негде.
С тех же времен сохранилась баня — она не сменила предназначения. По пятницам тут женский день, по субботам — мужской. Половину бани занимает маленький магазин, в нем можно купить колбасу, плавленый сырок и выпивку.
Антон Игнатьевич показывает старые сохранившиеся дома, где при таможне жили офицеры. И сейчас здесь живут, но по-другому.
А вот здание вокзала было другим. На тот момент вокзал в Негорелом был больше минского.
— Старый вокзал был очень красивый, большой, двухэтажный. Здесь принимали иностранные делегации, и здесь же в ресторане они ели. Когда детьми мы там ходили — запахи раздражали, — он рисует в воздухе те аппетитные запахи.
На станции делалась обкатка колес: пограничные перегоны имели две колеи: 1520 мм — российскую, 1435 мм — европейскую. Такая разница сохранилась до сих пор: если ехать из Беларуси в Польшу, колеса поездам теперь меняют в Бресте.
Из рассказа Антона Азаркевича: строение справа предназначено для всех граждан. Правее принимали дипломатов, кормили, размещали в гостинице. Фото: www.railwayz.info
«Нам предстоит пересадка, польским вагонам далее дороги нет. По другую сторону платформы начинаются русские рельсы, расстояние между которыми — вследствие предусмотрительности царских стратегов — шире, чем принято в Европе.
Таможенный досмотр производится в просторном, как амбар, чистом помещении. Пол покрыт до блеска натертым паркетом, боковые стены образуют сплошное окно, над окном — портрет Ленина; третью стену занимает карта Советского Союза, где отмечены результаты первой пятилетки. Четвертая стена увешана огромными, от пола до потолка, картинами, дающими представление о новом советском стиле, суть которого, как видно, в перспективе с птичьего полета. На одном полотне изображена сельскохозяйственная артель за работой — трактор, молотилка, скачущий табун, на другом — представлено строительство плотины Днепрогэса. Краски картин яркие, насыщенные, отражающие полноту жизни. Вдоль стен на шести языках лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
В центре зала расположен круговой пульт, куда пассажиры ставят открытые для осмотра чемоданы. Таможенники профессионально отработанными движениями приподнимают белье и обувь, тщательно ощупывают каждую вещь. Иностранная валюта заносится в декларацию, при выезде из страны можно будет вывезти именно столько денег. Номер фотоаппарата записывается в паспорт путешественника. У дамы рядом со мной, возвращающейся из-за границы, конфискуют новехонькие парижские туалеты, сопровождая процедуру учтивыми объяснениями.
Надпись на фото: «1923 год. Пограничная ст. Колосово МПБ, где начальником станции солдат второй слева — В. Смирнов». Из коллекции Геннадия Дубатовка
При станции имеется гостиница и даже ресторан".
Дюла Ийеш, «Россия. 1934»
Дом, в котором жил Антон Игнатьевич до войны, найти легко: он до сих пор стоит, самый крайний, на остановке «Энергетик». Перед домом — колодец. Кто здесь живет сейчас, неизвестно. Скорее всего, дачники.
До войны, по словам Антона Игнатьевича, который жил при самой железной дороге, поездов ходило мало: в сутки шел один «наш» пассажирский до Столбцов и назад, и один польский — до Негорелого и назад. То же было с товарными. Международное сообщение было пересадочным.
Советские пограничники задержали нарушителя границы. Фото: www.novychas.info
«Таможенный осмотр окончен. Чиновники с блестящими пуговицами, в каскетках совершили свой долг. В Варшаве у билетной кассы я получила удивленный отказ: билет до Москвы? Билет выдается только до Столбцов, от Столбцов берешь билет до Негорелого, в Негорелом уже в русской кассе получаешь билет до Москвы».
Анастасия Цветаева «Воспоминания»
— Вы никогда не ездили через границу?
— Нет, и родные мои не ездили. Это было невозможно, потому что нужна виза. А еще посмотрят, кто ты, какой ты. Я знаю, что через границу все время контрабанда шла. Привозили сюда промтовары (шелковые чулки, например).
После паузы:
— Ну и шпионы, конечно, переходили границу.
Антон Игнатьевич рассказывает, что в местных лесах было очень много зверья: «приграничная зона, здесь чужие не ходили: ни грибники, ни охотники, ни ягодники».
— А как жили на той стороне границы?
— Я только знаю по рассказам, что там жили так же бедно, как и у нас. А мы до войны жили очень и очень бедно. Промышленность была очень незначительной, сельское хозяйство было — люди и кони, никакой техники.
— А сейчас, как думаете, остались различия между Западной и Восточной Беларусью?
— Я считаю, что нет. Но если переехать границу — литовскую, латвийскую, — по той стороне больше культуры в деревнях и городках. А в Западной Беларуси молодежь вся грамотная. И новое поколение, наверное, потому что осталось более трудящимся, живет там несколько лучше нас и несколько культурнее нас.
1949 год. В это время Антон Игнатьевич служил в воинской части 33/602, артиллерийском подразделении особой мощности. Часть находилась в городе Крупки.
1949 год, город Клинцы, Брянская область. Жена Антона Игнатьевича Мария (слева) и ее подружка — за год до свадьбы. В 1946 году часть, в которой служил Антон Игнатьевич, из Крупок переехала в Клинцы. От части дорога шла в парковый лес, а перед лесом у домов были качели — на сосне. У этих качелей и познакомились. Антон Игнатьевич рассказывает: «Моя Маня. Я с ней гулял четыре года и ничего не требовал — я ее растил. Она была маленькая, худенькая. Ушла из жизни и никак не могу ее забыть».
Фото «без подготовки»: Антон Игнатьевич, жена Мария, две дочери — Наташа и Валя, мать и теща. Наташа сейчас живет под Донецком, а Валя — в соседней деревне. Сына Димы тогда еще не было — он родился в 1956 году.
80-летие Антона Игнатьевича. У его дома стоят его двоюродная сестра, брат, жена Мария, сватья, товарищи по работе из Минска и командир разведки Николай Емельянович Будник. Из тыла в 1942 году Николай Емельянович ушел в партизаны и там стал командиром разведки, в которой служил в войну 14-летний Антон Игнатьевич. Потом Будник был командиром эскадрона, когда «наши пришли — мы тогда вылавливали немцев, „раковцев“ и полицаев, которые остались в Западной Беларуси и в пуще — продолжали воевать против советской власти».
Встреча ветеранов в Негорелом. У памятника справа Н. Е. Будник и А. И. Азаркевич. «Никого уже не осталось, один я», — комментирует снимок Антон Игнатьевич.
«Дурдом»
Во дворе дома, где когда-то жили советские офицеры, уютно: хочется остаться здесь, по вечерам пить с соседями чай на улице, гладить котов и смотреть на осень. Пока осматриваемся, тишину обрывает мотоцикл.
Из коляски мотоцикла выходит женщина в толстых очках.
— Что у нас тут за фотосессия? — начинает знакомство хозяйка.
— Вы тут живете? А вы знаете, что в этом доме было раньше?
— Казарма солдатская, — говорит женщина.
— Якая казарма, — завязывается между супругами исторический спор. Все-таки это был «дом офицерского состава». Правда, разницы между казармой и домом офицеров некоторые местные уже не видят. Дом построили в 1922 году, но на паспорте объекта почему-то значится 45-й, послевоенный, год.
Местный житель Игорь — харизматичный мужчина с большими усами — изучает историю своего поселка в интернете. «Негорелое 37 год» , — рассказывает он нам, какими запросами в поисковике руководствуется, и чертит на мокром песке картинки: двухэтажный вокзал, арку, проход немцев. К нашей уже большой компании подходит женщина и, услышав диалоги про историю, разочарованно вздыхает:
— А я думала, вы квартиру купить хотите, ну или посмотреть, как крыша протекает.
По словам местных, дому не хватает капитального ремонта. Во время «Хавьера» в прошлом году на чердаке катали снежные комы — так ее завалило через дыры в крыше снегом.
— А это ваш дом называют «дурдом»?
— Наш. Когда-то в нашем доме жили два человека — больные. А знаете, люди какие: взяли и дом так прозвали, — историю дома местные знают досконально. Еще рассказывают, как их бабушки носили к поездам на границу продавать грибы и ягоды, чтобы подзаработать.
— У нас все бедные были, поляки лучше жили, — объясняет этот факт Игорь. — Когда у нас получилась революция — появились кулаки. А кто такие кулаки? Вот моя машина, — он показывает на свой джип. — Мне сказали бы: да ты кулак! У кулаков все конфисковали и отдали пролетариям. Но кто такие пролетарии? Пролетарии стоят сейчас возле магазинов — рубли сшибают.
— Я сейчас от смеха умру, — говорит соседка Игоря. Он интерпретирует историю очень эмоционально.
Бараки
В старом деревянном доме, который построили специально для сотрудников таможни, сейчас живут 12 семей. По словам местных, дом давно признали аварийным, но с баланса не снимают, и надежды на переезд из этих исторических трущоб у них мало.
— Фотографируйте, показывайте, что жить тут уже нельзя, тут страшно, — говорит нам женщина в бордовом свитере. Ее зовут Мария, сейчас она уже на пенсии, но раньше работала в местной школе.
— Малейшая вода, разводье — под полами стоит вода. Хочешь — ныряй, хочешь — купайся. Сходите в сараи — надо их обязательно сфотографировать. Таких уже нигде нету — будет вам эксклюзив, — обещают нам местные.
«Я заглядываю в окошко одного из деревенских домов. Никелированная кровать с горой подушек. Постельное белье ослепительной белизны. С потолка свисает большая лампа — но керосиновая. Стены сплошь увешаны семейными фотографиями, икон не видно нигде. Мне удается разглядеть швейную машинку, несколько крепких на вид плетеных стульев и умывальную тумбочку, без таза. В комнате никого нет.
Пройдя несколько шагов, мы оказываемся у входа в дом. Пол в сенях грязный, похоже, давно не мыт. Вообще дом производит впечатление несколько запущенного. Справедливости ради должен отметить, причина, пожалуй, в том, что дом не побелен ни снаружи, ни внутри. Здесь это не принято. Ну и бревна сами по себе темно-коричневые".
Дюла Ийеш, «Россия. 1934»
Фотографировать бедственные туалеты и сараи у нас желания нет — мы приехали в Негорелое, чтобы найти границу. Отправляемся на поиски бабушки, которая родилась в этой местности в 1931 году.
— Вам помочь? — спрашиваем у стоящей на лестнице в сарае с дровами старушки.
— Спасибо, я пока сама, — уверенно и гордо говорит она и медленно спускается. — Сказали, что зима будет суровая. Так я уплотняю свой сарай, чтобы больше дров заготовить.
В руках у нее белый картофельный мешок. Дров в нем — на одну растопку, но совершенно не понятно, как эта хрупкая женщина и его тащит до своей халупки. Барак, в котором живет 83-летняя Бронислава Зуевская , построили в 1927 году. Так, по словам бабушки, ей рассказывали местные. Долгое время тут жили таможенники со своими семьями, и с ними со всеми бабушка общалась.
— А мы сейчас, так получилось, хотим, чтобы бараки эти снесли, — она внезапно начинает плакать, но из-за болезни (Паркинсона) это понять сложно.
Открываем калитку и входим в узкий огороженный дворик.
— Кветачками похвалюсь, какие у меня красивые. Когда зацвели, я половину срезала и у нядзелю занесла в костел. Мы сами строили костел, — вдруг интонация бабушки меняется. — И я ходила, хоть и старенькая. Мы собирали камни, песок: кто возьмет ведро, кто — полведра. Сейчас я хожу в костел, и мне веселее.
Также с удовольствием бабушка показывает алычу в своем крохотном дворе и зовет в гости в начале августа. Недалеко от бараков есть огород, всем жителям там дали по две сотки. Сейчас огороды заросли бурьяном. «Нас на огороде только трое осталось — старые люди любят работать» , — говорит Бронислава. Кроме огорода у бабушки есть еще одна страсть — лес. Несмотря на возраст, ходит за грибами и ягодами аж под Колосово.
— Вот и все мое счастье, — поворачивается старушка к крыльцу. Родилась Бронислава Зуевская в деревне Гарбузы в 5 километрах отсюда: «17 домиков было, и все были, как у нас назвали, шляхта». Историю своего появления в Негорелом в 70-м году она так и не рассказала — судя по всему, это не самые приятные воспоминания.
— Никогда солнце не светит в мою хатку, — со стоном выдает бабушка. И это не метафора. — Окошко с той стороны и с этой — и я никогда не вижу солнышка. Так плачу и прошу, чтобы меня на поле похоронили, а то на кладбище в деревне у нас очень большие деревья разрослись. Чтоб было мне солнышко хоть там видно.
Весь трудовой стаж и еще десять лет после пенсии Бронислава Зуевская проработала поваром в железнодорожной больнице — «пока ножку не сломала». Позже больницу присоединили к Минску: она стала 11-й городской клинической больницей, а небольшие привилегии «железнодорожника» с бабушки сняли.
— Мне обидно, и я плачу, потому что всю жизнь работала и ничего не заработала, — сегодня бабушке Брониславе даже за медицинской помощью обратиться некуда — медпункт в Негорелом закрыли, а до ближайшей поликлиники в поселок Энергетиков ей добраться уже очень трудно. Да и что там — один «тэропевт». Он сказал, что ее болезнь Паркинсона не лечится, поэтому с прогрессирующими симптомами старушка ладит самостоятельно.
На стене в маленькой квадратной комнате Брониславы — календарь на 2014-й год с папой римским, по другую сторону — книжные полки и награды сына, он кандидат в мастера спорта по шашкам.
Про людей, которые работали в Негорелом на границе и жили в ее тесном бараке, бабушка вспоминает с сочувствием. Им ведь тоже не хватало солнца.
«Эта маленьки мой Валентинчик»: с сыном в деревне Гарбузы.
«Друг» или «отец сына». Так называет Бронислава Мечиславовна своего гражданского мужа, Ивана Петровича Нацевского. После 1949 они разошлись — он уехал служить в город Гусев в Калининградской области и ушел к другой женщине. Бронислава больше замуж не выходила — говорит, никого больше не любила так. А Иван Петрович несколько раз менял жен, но сейчас, говорит бабушка, иногда ей звонит — отыскал с помощью интернета.
Мамочка и «Максим». Бронислава так называет папу, имея в виду, что он очень похож на Максима Горького. Мама — Эвелина Ивановна Зуевская. Папа — Мечислав Мартинович Зуевский, «татусь». Родные дядьки Брониславы Мечиславовны при советской власти были осуждены, один — сослан на три года в Сибирь. Их реабилитировали только в 1992 году.
«Залаты шлюб» родителей Брониславы в костеле в Рубежевичах. После этого отец прожил еще только год, он был инвалидом гражданской войны 1917 года.
В столовой «у белых халатах». Посередине — врач, Бронислава — третья слева. Санаторий Волковичи. 60-е годы.
Граница
Чтобы попасть на границу, мы отправились по пути советских граждан, путешествовавших в 1921—1939 годах в Европу. То есть на станции Негорелое сели в электричку, следующую в направлении Столбцов. Граница на карте современной Беларуси находится между остановкой Мезиновка и станцией Колосово.
Колосово появилось тут только в 1951 году на месте одноименного фольварка, а в районе остановок Асино и Мезиновка до 1921 года находилась деревня Комолово. По местным легендам, претендующим на историческую правду, жителей деревни при самой границе отселили — как потенциальных шпионов. И в Комолово остался небольшой завод по производству кирпича — «цагельня», где совершался большой цикл тяжелой ручной работы. На перевалочном складе в Комолово также отгружали лес, который потом отправляли за границу. Говорят, после отселения осталось старое деревенское кладбище, но отыскать его уже невозможно.
Сейчас в этой местности так же пустынно: кроме железной дороги и трассы М1 есть только лесные тропы, проторенные дачниками. Наткнуться тут на живого человека не в дачный сезон — такая же редкая удача, как застать польского шпиона при советской границе.
Идем вдоль рельсов от остановки Мезиновка к Колосово, примерзшая после первых заморозков почва хрустит под ногами. Метров через 200 вдоль левой стороны полотна появляются следы бульдозера. Желтый песок тут перемешан с историческим пластом земли — осколками ярко-красного кирпича, плавлеными кусками стекла и ржавой проволокой. Граница.
Именно на этом месте, где морозом схватились свежие следы бульдозера, находилась деревянная арка, ставшая символом СССР, и советская погранзастава. Увидеть арку теперь можно только на картинках в книгах по истории или на оригинальных немецких фотографиях, которые сейчас продают на аукционах.
«Да здравствуют трудящиеся всех стран…» — по буквам разбираем мы надпись на воротах, несомненно, призванную символизировать вступление в новую эпоху, в доселе невиданный мир — ни дать ни взять врата, отверзшиеся перед Данте.
Но напоминание о давней символике… Не свидетельствует ли оно о наследственной преемственности, о продолжении?
Официальное коммунистическое мероприятие на границе. Фото сделано между 1921 и 1923 годами с советской стороны. Надпись на арке: «Коммунизм сметет все границы». Из коллекции Геннадия Дубатовка
Оборачиваюсь назад — туда, где осталась Европа. «Коммунизм сметет границы между странами!» — гласит надпись по эту сторону ворот".
Дюла Ийеш, «Россия. 1934»
В лесу еще можно просмотреть узкую просеку, беспощадно зарастающую мелким кустарником. Кажется, ровно на границе растет два куста акации. На противоположной стороне от воображаемой погранзаставы и знаменитой арки знак — «Охранная зона кабеля».
Метров через сто на краю леса доживают историю остатки железобетонного фундамента. Из земли появляются отчетливые углы зданий, а внутри — глубокий узкий колодец. Мы у поляков.
Советский пограничник, сентябрь 1939 года. Фото: www.novychas.info
«И вот мы уже на пограничной станции Негорелое.
Мы обменялись рукопожатием с товарищем пограничником, крепким рукопожатием, — и поезд отходит. Мы стоим на площадке последнего вагона, рельсы бегут к последней советской станции, последний советский часовой поворачивает голову вслед уходящему поезду, над головой у нас мелькает арка с девизом пролетарской страны и исчезает вдали.
До свиданья, Советский Союз!
После двухлетнего отсутствия я вновь ступаю на землю капитализма и осматриваюсь несколько удивленно и смущенно, как гражданин страны социализма, который уже давно не видывал ни пришедших в упадок фабричек, ни безработных, ни всех тех обманов, которыми держатся господа.
И вот, смотря на все иными глазами, я снова открываю для себя капиталистический мир".
Юлиус Фучик, «До свидания, СССР!»
Большинство жителей Негорелого ни границу, ни арку никогда не видели. Их граница, история и жизнь — это железная дорога. Возможно, именно поэтому к руинам прошлого сейчас нет никаких глубоких сантиментов, а вот форму железнодорожника местные не снимают, даже выйдя на пенсию.
", собранная из общедоступных источников и со ссылками на
оригинальные карты и документы.
Использованы только общепризнанные факты (не подвергающиеся сомнению историками, независимо от их
политической ангажированности). А интерпретация этих фактов - целиком на усмотрение читателя. Такая вот попытка составить объективую картину.
Наверно, знакомство с историей Беларуси стоит начать со старых карт (их авторы старались быть точными - они фиксировали объективную реальность) и раздела "Термины ". Значние слов со временем иногда меняется - и, соответственно, меняется восприятие прочитанного (за разными терминами стоят разные ассоцации).
Краткий обзор взаимоотношений белорусского государства с соседями в XIV-XX вв.
XIV в. - белорусские земли были собраны в единое государство при в. князе Ольгерде .
Формирование белорусского этноса .
XX в. - крушение и распад Российской империи в 1917 году
Северо-восток. Латвия
В едином государстве (протекторат ВКЛ) 1565-1793 (228 лет). В составе РИ 1793-1917 (124 года)
Общая граница XIV-XX вв.
Со времен основания Динабурга (Даугавпилса) рыцарями-меченосцами (Fratres militiae Christi de Livonia) в 1275 году осталась практически неизменной по сегодняшний день. Курляндское и Задвинское герцогства - Herzogtum Kurland und Semgallen & Ducatus Ultradunensis - с 1565 по 1795 - протекторат ВКЛ и Речи Посполитой. С 1796 - Курляндская губерния Российской империи.
Северо-запад. Летува (Lietuva)
В едином государстве (после Грюнвальда) 1411-1917 (506 лет). От Гедимина до Грюнвальда 1341-1411 (70 лет)
Общая граница XIV-XX вв.
Историческая граница между Самогитией и Великим Княжеством Литовским . Практически совпадает с северной границей расселения белорусского этноса и с границей Lietuvos Respublika 1935 года. Эта граница, отмеченная на всех картах, упоминается еще в "Chronicon terrae Prussiae" 1326 года. Современный вид граница получила в 1940 году.
Войны XIV-XX вв.
0 (ноль) лет
Формирование этносов и государственности современных белорусов и литовцев происходило в границах одного государства. Государственных войн на границе современных Беларуси и Летувы не велось. В XIV-XV веках в Жмуди-Самогитии были слабо задокументированные восстания против ВКЛ. Виленская область (губерния) по родному языку до 1980-х годов делилась пополам мова/калба и войн на языковой границе в рассматриваемый период не было.
Самая длительная и бескомпромиссная война длиной более 20 лет ведется (сегодня - в сети) между сьвядомыми змагарами и lietuviski nacionalistai за право называть "своим" культурно-историческое наследие общей страны. Скоро это станет национальным спортом.
Общие герои XIV-XX вв.
Сложный вопрос. Пожалуй, легче перечислить НЕ общих - таких, как Сымон Будны (1530-93) и Мартинас Мажвидас (1510-63), продвигавших книгопечатание на родных языках. Подавляющее большинство значимых исторических фигур, начиная от Гедыміна -Gediminasа, вызывают острые холивары "гэта нашае VS jis musu" . Лучше всего ситуацию с общими героями иллюстрируют двоюродные братья Радзивиллы - Николай "Черный" ("почетный белорус") и Николай "Рыжий" ("почетный литовец").
Запад. Польша
В едином государстве 1569-1917 (348 лет). В личной унии 1385-1569 (184 года)
Общая граница XIV-XX вв.
Граница по линии Подляшье-Брест сформировались к окончанию войн ВКЛ-Польша за Галицко-Волынское наследство (1340-1385), прекращенных по заключению Кревской Унии 1385 года. Были закреплены после окончания Гражданской войны в ВКЛ Витовт VS Ягайло (1381-92) Островецким соглашением.
Общие герои
Юг. Украина
В едином государстве 1362-1569 (207 лет). В составе Речи Посполитой 1569-1795 (226 лет). В составе РИ 1795-1917 (122 года)
Общая граница XIV-XX вв.
В единое государство были объеденены в. князем Ольгердом после битвы на Синих Водах 1362 года между войсками ВКЛ и Золотой Орды.
Естественной границей между Беларусью и Украиной является Полесье .
Еще на картах XVI века его изображали Сарматским морем - морем Геродота , разделявшем
сарматов и скифов.
[
По словам Геродота "Родителями Таргитая (первого человека), как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена (Днепра) богиня Апи"
]
Окончательно линия границы сформировалась в 1569 году, когда по Люблинской унии Земли Руские отошли от ВКЛ к Польше.
Войны XIV-XX вв.
4 года
После перехода Земель Руских (Украина) в состав Польши по Люблинской унии сложные взаимоотношения казачества и короны порождали казацкие восстания. В 1594-96 Наливайко, гетман Войска Запорожского, со своей армией дошел до Могилева. Во время восстания Хмельницкого Войско Запорожское дважды заходило на земли ВКЛ-Беларуси - битвы под Лоевом 1649 и 1651 гг.
Восстание Хмельницкого, закончившеся Переяславской Радой, похоронило идею Речи Посполитой Трех Народов до восстания 1863 года (в Беларуси - восстание Калиновского).
[ В этом кратком обзоре под "войнами" подразумеваются крупные сражения с организованным Войском Запорожским вблизи белорусско-украинской границы. Если начать считать более мелкие вооруженные конфликты, то на восточной границе ВКЛ взаимные приграничные набеги длились десятилетиями. ]
Общие герои
Длинная общая история порождает общих героев. Всеслав Чародей , избранный киевлянами на престол, в. князь Литовский Шварн - зять Миндовга и сын Даниила Галицкого, короля Руси. Князья Константин и Константин-Василий Острожские - защитники государства и опора православия. Мелетий Смотрицкий , автор "Грамматики" и архиепископ Полоцкий. Казимир Малевич , основатель Витебских "Утвердителей Нового Искусства" и автор "Черного квадрата", родившийся в Киеве.
Белорусско-украинское Полесье до сих пор считает себя "полешуками" - не Волынь и не Беларусь.
Кстати: первые "бульбаши"
- это бойцы Полесской Сечи (УПА - УНРА) атамана Боровца-"Бульбы" 1940-1943 годов.
Восток. Россия
В едином государстве - в составе РИ - 1795-1917 (122 года)
Общая граница XIV-XX вв.
В единое государство были объеденены после разделов Речи Посполитой в 1795 году.
Общая граница, почти не изменившаяся по сей день, сложилась после войн 1487-1537 гг.
Войны XIV-XX вв.
75 лет войн и 23 года ползучей аннексии (разделы Речи Посполитой)
1368-1372 "Копие Ольгерда у Московской брамы"
1406-1408 Стояние Витовта на р. Угре
1487-1494 1500-1503 1507-1508 1512-1522 1534-1537 Войны, определившие сегодняшнюю границу
1558-1583 и Домейко , почитаемые в Беларуси - инсургенты антимосковских восстаний.
Российскому генералу Врангелю, сражавшемуся с большевиками, в России ставят памятники.
Белорусского генерала Булак-Балаховича ,
сражавшегося с большевиками и московской властью, в Беларуси упоминать запрещено.
Апофеоз неоднозначности. Вацлав Ластовский - белорусский писатель, общественный и политический деятель, академик НАН БССР, историк, филолог, Премьер-Министр БНР , директор Национального Исторического Музея РБ - арестован и расстрелян по делу о "Союзе за освобождение Белоруссии".
1939-1941 С началом Второй Мировой войны ясность не наступает. Вроде Советский Союз помог Беларуси объединиться. Только кого тогда поубивали на мяжы ля Заслаўя?
Ясность наступает в 1941 году. Все герои ВОВ - общие герои.
Священик. Объединявший католиков и православных Беларуси. Переводил Библию на современный белорусский язык. Погиб в концлагере Тростинец в 1942. Общий герой. Хотя...
Винцент Годлевский же писал что-то
о независимости Беларуси. Уже не герой?
Как-то все запутано. Как выбор культурной парадигмы.
PS.
Эта страница написана о Беларуси и для Беларуси. В исторических оценках и тактовках нет объективности.
Для литовцев этот период - экспансия аукштайтов от коронации Миндаугаса в Кернаве.
Для русских - собирание исконных земель.
Для поляков - это Польша до Смоленска.
Для украинцев - определяется надписью на карте Боплана "Украина - земля казаков".
И если даже события столетней давности за последние 20 лет претерпели радикальную переоценку, чего уж там про средневековье. Национальная самоидентификация важнее некой "исторической истины".
Границы современной Беларуси точнее совпадают с границами ВКЛ, чем России - с границами Российской империии. Белорусский этнос сложился в XV веке, а государственность - еще раньше, государственый язык - тот же, что и 500 лет назад. Откуда берутся люди, ведущие историю нашей страны с 1917 года?
Именно 17 сентября 1939 года СССР фактически начал осуществлять присоединение к своей территории белорусских земель, которые находились в составе Польши практически 20 лет. Это событие до сих пор вызывает массу споров, как среди историков, так и среди обычных людей. Кто-то утверждает, что советские войска выступили освободителями, другие – что при поляках жилось гораздо лучше. Есть и такая версия, что лучше всего было когда поляки ушли, а советы еще не пришли. В любом случае, мы, с некоторыми сокращениями, размещаем для вас статью с портала TUT.by “8 мифов о “воссоединении” Западной и Восточной Беларуси” . Статья интересная и позволит развеять наиболее часто встречающиеся заблуждения.
8 мифов о “воссоединении” Западной и Восточной Беларуси
Почти каждый год в Беларуси некоторые публицисты и общественные организации предлагают учредить праздник в честь 17 сентября 1939 года, утверждая, что этот день символизирует объединение белорусов в границах единого государства. В рамках этой парадигмы Западная Беларусь была освобождена от гнета помещиков и полонизации, белорусский народ стал радостно и мирно жить в белорусской советской республике, и эту счастливую жизнь прервала только война СССР с Германией в июне 1941 года. Плодами этого события, по мнению сторонников этой точки зрения, Беларусь пользуется до сих пор.
Оппоненты отмечают, что белорусского самостоятельного государства тогда не существовало, что до 17 сентября территория Беларуси была разделена Польшей и СССР, которые не допускали и мысли о белорусской независимости, а в сентябре 1939 года Беларусь просто перешла под контроль одного СССР. При этом, хотя большевистское руководство в Москве и пошло на некоторые уступки белорусам в плане организации культурной жизни, невиданный ранее массовый террор, обрушившийся сначала на Восточную, а потом и на Западную Беларусь, привел к расстрелам, гибели в заключении, депортации в Сибирь и на Дальний Восток многих сотен тысяч белорусов, русификации и уничтожению традиционной национальной культуры.
В сознании многих 17 сентября 1939 года – дата, когда советские войска по договоренности с нацистской Германией вступили в Западную Беларусь и Украину, нанеся удар в спину Польше, воюющей с Гитлером, – либо вообще отсутствует, либо овеяна мифами.
Часть последних мы попробуем развеять в этой публикации.
12 ноября 1939 года третья Внеочередная сессия Верховного Совета Белорусской ССР постановила: “Принять Западную Белоруссию в состав Белорусской Советской Социалистической Республики и воссоединить тем самым белорусский народ в едином Белорусском государстве”.
В декабре БССР состояла из 10 областей, 5 “старых” восточных – Витебской, Гомельской, Минской, Могилевской, Полесской; и 5 “новых” западных – Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской, Пинской.
Однако уже примерно через год тихо и без помпы только что воссоединенный белорусский народ в Москве решили снова поделить – отдав часть белорусской территории недавно аннексированной Литве. В ноябре 1940 г. в связи с передачей в состав Литовской ССР части территории БССР были упразднены 3 района: Годутишковский и Свенцянский Вилейской области, Поречский район Белостокской области.
Точно так же, рассматривая белорусскую землю лишь как разменную карту в больших политических играх, в 1944 году, уже после очередного занятия территории Беларуси Красной Армией, Сталин отхватил от БССР новый кусок – Белостокскую область и часть Брестской.
Тогда стоял вопрос о том, какое правительство будет в Польше, и Сталин, планируя поставить туда своих марионеток, демонстрировал США, Великобритании и польскому общественному мнению свою готовность к уступкам. Статус БССР как одной из стран – основательниц ООН ему в этом совершенно не мешал, никаким реальным суверенитетом существовавшая исключительно на бумаге Белорусская республика не пользовалась.
Менее крупные куски белорусской территории в 1946-1955 годах Москва передавала Польше еще четыре раза. Если в 1940 году территория БССР составляла 223 тысячи квадратных километров, то в 1959 – 207 тысяч, так что современная территория Беларуси – отнюдь не результат 17 сентября 1939 года.
2. Большевики стояли горой за Восточную Беларусь в 1921 году и отстояли ее?
Раздел Беларуси на Западную и Восточную стал результатом заключенного между Польшей и Советской Россией (СССР еще не было, и договор обсуждала и подписывала делегация Российской Социалистической Федеративной Советской Республики) Рижского мира 1921 года, закончившего советско-польскую войну 1919-1920 годов.
Однако, хотя польская делегация вела переговоры с позиции силы, в период крупных успехов польской армии на фронте, советско-польская граница в Беларуси была проведена западнее, чем было возможно.
Секретарь польской делегации Александр Ладась позднее запишет, что в белорусском вопросе для Польши: “…Были открыты разные возможности, и решение зависело исключительно от воли польской делегации, так как Советы под давлением военных действий были готовы на любые уступки”.
Советская делегация действительно ради мира была готова на все – собственно, ранее подписанный Лениным Брестский мир отдавал Германии всю Беларусь целиком, и при необходимости этот опыт можно было бы легко повторить – мнение белорусского населения по этому поводу так же мало волновало большевиков в 1921 году, как и в 1918.
Поэтому не позиция московской делегации, а дискуссии между польскими переговорщиками Яном Добским и Станиславом Грабским с одной стороны и Леоном Василевским и Витольдом Каменецким – с другой, привели к отказу Польши от земель Центральной и Восточной Беларуси. Если Василевский и Каменецкий допускали создание федеративного белорусского государства в союзе с Польшей и были за передвижение границы на восток, то большинство польской делегации, наоборот, рассматривало Беларусь как объект полонизации, и поэтому опасалось включать в состав страны земли со слишком большим числом непольского населения.
Инициатор строительства минского Красного костела со скорбью и стыдом за польских политиков писал тогда: “…Сама же Польша отказалась от восточных областей. Белорусы нас не поймут, поскольку мы сами, жалуясь на протяжении стольких лет на раздел государства между тремя соседями, теперь, не спросив белорусов, расчленили их страну… Однако Грабский, который вел переговоры за плечами делегации, пришел к заключению, что Польше раз и навсегда необходимо избавиться от этой “белорусской язвы”, и удовлетворился линией сегодняшнего перемирия, которая покидала Минск большевикам и проходила около Несвижа на полпути между Несвижем и Тимковичами до реки Лань, а по ней до Припяти”.
Большевики отдали бы Польше и большую часть Беларуси, но вот поляки не взяли.
3. В Западной Беларуси православные подвергались гонениям польских властей?
Политика Польши в 1930-х годах строилась на стремлении ассимилировать белорусов, в том числе используя и конфессиональный фактор – считалось, что православие большей части белорусского населения в целом мешает этому. К тому же большое количество римско-католических и греко-католических церквей в 19 веке были конфискованы российскими властями и переделаны в православные – это давало основания и местным католическим общинам, и польским властям инициировать процессы по возвращению зданий первоначальным владельцам. Однако проблемы православной церкви в Польше не были связаны собственно с религиозными причинами – власти в 1935 году даже инициировали создание в Западной Беларуси Обществ православных поляков и помогали этим организациям, стимулируя использование польского языка в богослужении, поощряя пение польских патриотических песен после литургии. Подобные общества были созданы в Слониме, Белостоке, Волковыске, Новогрудке.
При этом преследовались католические и греко-католические священники, использовавшие в проповедях белорусский язык и пытавшиеся бороться с ассимиляцией.
Статья белорусской латиницей в газете “Беларуская крыніца” от 18 октября 1925 года о преследованиях польскими властями за патриотическую деятельность католического священника и белорусского националиста Винцента Гадлевского . В конце 1942 года он будет расстрелян немцами.
Таким образом, проблемы православных белорусов в межвоенной Польше были вызваны не их конфессиональной принадлежностью, а, как и у белорусов-католиков, национальной идентификацией, сопротивлением ассимиляции. В то же время в СССР жесточайшим гонениям, вплоть до массовых расстрелов, подверглись десятки тысяч православных священников и сотни тысяч верующих.
Если к началу Великой Отечественной войны в Западной Беларуси, несмотря на аресты НКВД десятков священников, еще действовали около 800 православных храмов и 5 монастырей, то в Восточной Беларуси православная церковь практически официально перестала существовать – в Минске не было ни одного открытого храма, летом 1939 года была закрыта последняя церковь – в Бобруйске.
4. СССР выступал до сентября 1939 года за объединение Западной и Восточной Беларуси в единую республику?
Потребность “осуществить чаяния белорусского и украинского народов о воссоединении” возникла в советских дипломатических документах только в момент, когда потребовалось как-то обосновать введение советских войск в Польшу. До этого СССР неоднократно признавал польские границы, а в 1932 году заключил с Варшавой договор о ненападении, который и был разорван 17 сентября 1939 года. Аналогичным образом уже в отношении СССР поступит Германия 22 июня 1941 года.
Более того, еще по Рижскому договору 1921 года московская делегация отказалась от любых претензий на земли к западу от установленной польско-советской границы, таким образом четко озвучив свое мнение по этому поводу.
5. Советские войска вошли в Западную Беларусь для защиты населения от наступающей немецкой армии?
Такую версию можно иногда услышать – она отголосок тех времен, когда еще не был опубликован Пакт Молотова-Риббентропа и советские историки утверждали, что удар советских войск 17 сентября 1939 года в тыл Польше, ведущей войну с Германией, не был согласован с высшим руководством Рейха.
Однако сейчас подробности тех событий хорошо известны. Германия напала на Польшу 1 сентября, а еще в августе СССР и Рейхом был подписан договор о ненападении с секретным протоколом к нему – о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе на случай “территориально-политического переустройства”.
За три дня до войны 27 августа посол Германии выразил озабоченность тем, что советские войска отведены с советско-польской границы, и попросил Москву официально опровергнуть слухи об этом. В духе взаимного сотрудничества СССР не только разуверил посла, но и напечатал сообщение ТАСС о том, что советское командование решило усилить группировку советских войск на западной границе “ввиду обострения положения”. По мнению руководства Рейха наличие советских войск на границе не только могло оттянуть с фронта часть польских частей, но и повлиять на позицию союзников Польши – Франции и Англии.
Медовый месяц – английская каррикатура 1939 год
1 сентября Германия официально уведомила СССР о начале войны с Польшей, а также попросила настроить работу советской радиостанции в Минске так, чтобы она могла быть использована немецкой авиацией. Просьба была исполнена. В это время белорусские призывники в польской армии уже воевали с немецкими войсками на западе и севере Польши.
В дальнейшем СССР снабжал Германию ресурсами и обеспечивал транзит для германской торговли, согласовал дипломатические шаги – вплоть до лета 1941 года, и многими другими способами сотрудничал с Гитлером на фоне уже идущей Второй мировой войны. Но уж никак не защищал западнобелорусское население от немцев в 1939 году. Ведь сам Берлин уже 3 сентября 1939 года запросил Москву о том, не планирует ли она вводить войска в Польшу. И получил ответ – да, как договаривались, обязательно введем.
6. Белорусские националисты в Западной Беларуси с самого начала были настроены резко антисоветски и осудили вход советских войск?
Белорусские националисты в Западной Беларуси, то есть люди, стремившиеся к созданию независимого белорусского государства, в 1920-1930-е годы практически поголовно стояли на антипольских позициях – это было естественной реакцией на официальную антибелорусскую политику варшавского правительства.
Многие, почти не имея достоверной информации, с надеждой смотрели на восток, считая Белорусскую ССР настоящим белорусским государством, где развивается белорусская культура и образование, экономика работает на благо всего населения, защищены права всех национальностей. Этому же способствовала в значительной степени патриотическая позиция Коммунистической партии Западной Беларуси (КПЗБ), также постоянно выступавшей с критикой польской национальной политики.
Однако приход в Западную Беларусь советской власти быстро покончил с этими иллюзиями.
Рассказывает Борис Рагуля , офицер польской армии, бежавший в мае 1940 года из немецкого плена: “Наконец, смогли перейти границу в Беларусь. В первой же хате, в которую мы зашли, нам сказали, что мы – дураки и лучше, чтобы мы возвращались назад [в немецкую зону оккупации] и пришли вместе с немцами их освобождать. Для меня это был страшный удар… Тогда я устроился в Любче учителем в школу – в замке. Школа была русской. Когда я поинтересовался у директора, почему так оказалось, что тут, в Любче, где кроме попа никто по-русски не говорит, – русская школа, он у меня спросил: “А вы что – националист?” Я говорю: “Да, когда-то мы с поляками боролись за белорусскую школу, теперь Белорусская Советская Республика – и снова русская школа”… Через месяц меня арестовали…”
7. Коллективизация в Западной Беларуси началась немедленно после установления советского контроля?
Конфискация земель помещиков в Западной Беларуси была объявлена советскими властями немедленно – в октябре 1939 года, а зачастую она и вовсе была стихийной – бывшие владельцы уже бежали, и крестьяне просто делили бесхозную землю и инвентарь между собой. По мере прибытия в деревню советских чиновников бывшие помещичьи хозяйства приспосабливались под нужды будущих коллективных хозяйств, в них создавались различного рода конторы по учету и сбору продуктов, управы, хранилища, машинно-тракторные станции (МТС).
Создание колхозов в Западной Беларуси большевистское руководство планировало провести более плавно, чем на восточных территориях, не вызывая тех общественных и экономических потрясений, которые привели к массовому голоду в СССР в начале 1930-х годов. Поэтому с конца 1939-го по июнь 1941 года в связи с созданием колхозов число крестьянских хозяйств сократилось только на 7 процентов. Всего же колхозов – прежде всего в районах, прилегающих к бывшей советско-польской границе – было создано 1115. При этом началось преследование более состоятельных крестьян, названных кулаками, а размер хозяйства был ограничен 10, 12 и 14 гектарами в зависимости от качества земли. Было запрещено нанимать рабочую силу или сдавать землю в аренду.
Массовую коллективизацию большевики смогли начать в Западной Беларуси только после войны – еще в 1946 году тут было только 133 колхоза, а к 1949-му – всего 909. Таким образом, к концу 1950-го года число колхозов выросло до 6054. Полностью коллективизация в Западной Беларуси была завершена лишь в 1952 году.
8. Антисоветские настроения в Западной Беларуси во время войны 1941-1945 годов и после нее – результат “польского владычества”?
Довольно часто в советской историографии, да и в некоторых книгах, изданных в последнее время, можно встретить мнение, что население Западной Беларуси было настроено против советской власти из-за нездорового влияния польской пропаганды межвоенного периода и вообще привычки к буржуазному образу жизни.
Однако, наоборот, в сентябре 1939 года в Западной Беларуси большинство населения действительно с надеждой приветствовало советские войска – политика национального угнетения со стороны Польши была очевидным фактом для всех, а из-за советской границы приходила в основном коммунистическая пропаганда о радостной жизни трудящихся в свободной советской Беларуси. Те, кто в поисках счастья переходил границу в СССР, практически никогда не возвращался.
И хотя многих местных жителей, как свидетельствуют воспоминания, удивил бедный, какой-то оборванный облик красноармейцев, то, что они называют местных детей буржуями, если видят у них велосипед, называют крестьянина кулаком, если у него во дворе несколько голов скота, это первоначально не привело к перемене настроений.
Западнобелорусское население становилось из просоветского антисоветским постепенно – сначала закончились оставшиеся от “польского времени” товары в магазинах, а советских завезли недостаточно, появился хронический советский дефицит и неведомые ранее очереди. Начались аресты священников и закрытия церквей, граница в Восточную Беларусь как была закрыта, так и осталась для всех, кроме советских чиновников и военных. Наконец, по ночам стали хватать людей и целыми семьями отправлять в Сибирь или тюрьмы.
“В официальной исторической версии объединение Беларуси – абсолютно позитивное событие. Но на самом деле все было не так радостно. Практически во всех воспоминаниях присутствует разочарованность. Люди очень ждали положительных перемен, поскольку жизнь в межвоенной Польше была тяжелой. Но тамошние проблемы, как оказалось, ни в какое сравнение не шли с тем, что было в это время в деревнях БССР” , – отмечал доктор исторических наук профессор Алесь Смалянчук .
21 февраля нарком внутренних дел БССР Л. Цанава направил докладную записку первому секретарю ЦК КП(б)Б Пантелеймону Пономаренко о результатах: “Операция началась на рассвете 10 февраля. К концу дня в основном была завершена. В связи с высокими морозами (-37..-42 градуса), пургой и большими заносами, погрузка в эшелоны затянулась до 13 февраля. Выселению подлежали 9810 хозяйств (52 892 человека)… Было погружено в эшелоны 50 224 человека, арестовано 307 человек, умерло и убито во время операции 4 человека. Репрессировано после 13 февраля и помещено в изоляторы для последующей высылки 197 человек. Таким образом, общее количество репрессированных составило 9854 хозяйства (50 732 человека)”.
До начала войны с Германией Западная Беларусь пережила еще три такие “операции”. В апреле 1940 года – 26 777 человек, в июне 1940 года – 22 897, в мае-июне 1941 года – 24 412. Еще многие тысячи были насильно завербованы в различного рода строительные организации, отправлены на принудительные работы на предприятия и шахты в другие регионы СССР.
Многим западным белорусам этого было достаточно, чтобы понять все, что требуется, об СССР и методах советской власти. Польская довоенная пропаганда не имела успеха, зато менее чем за два года советская действительность прекрасно справилась с тем, чтобы перевоспитать западнобелорусское население. Неудивительно, что летом 1941 года офицеры немецкой армии писали о том, что их радостно встречают – прямо как офицеры Красной Армии в своих донесениях в 1939-м…
